Идет ли все хорошо, идет ли плохо, чертовски хочется заснуть и проснуться кем-нибудь другим — ощущение собственной неприменимости никуда не исчезает. И ведь даже спорить с ним не могу; действительно, друже, ты здесь и сейчас не к месту и не ко времени, не нужен и едва ли как-то особенно полезен; единственное, что худо-бедно работает удерживающими цепями — люди — так чертовски эфемерно. Вот сейчас ты рядом, и я тебе даже вроде как дорог, а что будет спустя год, два, три? А мне нужны цепи надолго, мне нужны цепи навечно, сроки меньше вечности ничего не в силах изменить.
Я бы хотел проснуться пару лет назад, когда ощущения были слабее, а я еще не приучил себя к тому, что постоянная боль — это нормально и так тоже можно.
Нет, ничего не плохо. Совсем не плохо. Многое выходит лучше — честность, осознанность, чертовы межличностные коммуникации; мне дарят маяки, зовут в другие города, подбирают самые подходящие на свете запахи (да, я о Dear John); я худо-бедно справляюсь с вопросами самообеспечения, я восстановил книгу-тысячи-правил, помогающих поддерживать психику в порядке, я давно перестал днями — неделями, месяцами — жить в непрекрающейся истерике пополам с отчаянием; неожиданно — хороший подарок, реальность — смог применить кое-какие способы снятия напряжения, о которых знал, но воспользоваться никак не сумел бы. Я планирую будущее, и план выглядит вполне исполнимым, я хожу в кино и театры; я играю, я читаю, я живу.
Просто чувство бессмысленности не проходит. Вы понимаете, в чем дело — мне нравится быть собой. Я, может быть, даже себя люблю. Но не могу понять, зачем этот самый «я» в конкретном здесь и сейчас. Не то чтобы я искал смысл жизни — это скорее «смысл присутствия», вроде того ощущения, которое возникает, когда в контору на работу приглашают еще одного, положим, программиста, когда их уже четверо и все отлично справляются с работой. А ему ничего не остается, и делить-то нечего, и надобность возникает разве что при больших авралах. Такой же вопрос — спасибо, что пригласили, спасибо за оплаченное время, так любезно с вашей стороны — но все-таки зачем?
А я, знаете, ненавижу бесполезные вещи. Бесполезные программы. Ненужную информацию. Все, что у меня есть, должно нести смысл, должно быть нужно здесь и сейчас, и не нужно никаких штук формата «ну, вдруг пригодится» — вот будет нужно, там и подумаем. Никаких, о боги, старых архивов с невесть чем на харде, никаких старых записей, никакой одежды, которую не хочется носить.
Зачем я себе, если я — точно такая же бесполезная вещь?
Я бы хотел не просыпаться вовсе.

...
Сделаем вид, что этого не было.

Тем временем — очень славный день: словил мимолетно своего друже, нашел цветную бумагу для подложки (металлик! разве тут можно устоять?), обзавелся еще одним пальто (теперь в компанию к топленому молоку есть и черный); виделся с чужими друзьями, несколько часов искали подходящее место, где можно встретиться всей компанией, я водил людей путями GPS и вспоминал, чего хорошего еще в этом чертовом центре есть; слушал, как обсуждают вываривание черепа бобра; был случайно угощен «Японским вишневым» пивом и на кассе восторженно рассказывал про виски; теперь уютно лежу на пледе, с шоколадом и леденцами, читаю книгу и раздумываю над дальнейшими занятиями. Позвоночник делает вид, что не слишком порицает меня.

Кстати говоря!
Не-кстати говоря.
Начал играть в «Tales from the Borderlands» — и это вин! Во-первых, мой любимый формат: действия и реплики влияют на происходящее, но большая часть истории движется сама, и можно просто смотреть за тем, что творит твой герой. Во-вторых, TellTale отлично перенесли сеттинг: узнаваем и их личный стиль, и стиль Borderlands. В-третьих, там прекрасные герои. Я из реплик Риса могу без проблем выбрать то, что сказал бы в такой же ситуации сам... что, вероятно, не слишком хорошо говорит либо о нем, либо обо мне. (А еще у него протез руки и искусственный глаз! Как вообще можно пройти мимо?)
И реплики, реплики!
«Что это за планета, если тебя на ней не хотят убить?».
«Но мы друзья! Друзья помогают друг другу воровать! Так заведено».
И многое, многое другое.